Б ерг Аксель Иванович – ученый-радиотехник, председатель Научного совета по комплексной проблеме «Кибернетика» при Президиуме Академии наук СССР, адмирал-инженер.
Родился 29 октября (10 ноября) 1893 года в городе Оренбург в семье русского генерал-майора шведского происхождения Александра Ивановича Берга (впоследствии генерала от инфантерии). Из дворян. Русский.
В 1904 году поступил в Александровский кадетский корпус. Окончил его в 1908 году, решил служить на флоте. В 1912 году окончил Морской корпус и был произведен в офицеры, в 1914 году окончил специальные классы Морского корпуса. С июля 1914 года служил на кораблях Балтийского флота.
Участник Первой мировой войны - вахтенный начальник, младший штурман, ротный командир линейного корабля «Цесаревич», с июня 1916 года - штурман на английской подводной лодке Е-8, действовавшей на Балтийском море совместно с Русским императорским флотом. Участвовал в боевых действиях против Германии, совершил несколько боевых походов. При аварии подводной лодки получил сильное отравление газами. С ноября 1916 по весну 1917 года учился в Штурманских офицерских классах в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки, Финляндия), затем вновь служил на подводной лодке Е-8.
В Рабоче-Крестьянском Красном Флоте с февраля 1918 года, стал одним из первых офицеров-моряков в советском флоте. Участник Гражданской войны. Ещё с декабря 1917 года - старший помощник командира эсминца «Капитан Белли» Балтийского флота, оставался на этой должности и в РККФ. Участник Ледового похода Балтийского флота в феврале-марте 1918 года. С мая 1919 года - штурман на подводных лодках «Пантера» и с августа 1919 - «Рысь». Участник боевых походов.
С марта 1920 по август 1921 года учился на курсах переподготовки командного состава флота по классу специалистов подводников. В августе 1921 году назначен командиром подводной лодки «Волк», а в октябре этого же года - командиром достаивающейся подводной лодки «Змея». За три месяца силами команды выполнил огромный объем работ, ввёл корабль в строй и подготовил её к выходу на боевые операции. «Змея» стала первой подводной лодкой, введённой в строй советского ВМФ. За выдающиеся успехи в труде приказом от 28 ноября 1922 года удостоен звания «Герой Труда отдельного дивизиона подводных лодок Балтийского флота».
Одновременно со службой во флоте учился на электромеханическом факультете Петроградского политехнического института. В марте 1922 года из-за травмы и отравления газами, по решению медицинской комиссии, был отчислен из действующего флота и зачислен на инженерный факультет Военно-морской академии. В конце 1922 года сдал экзамены за 4 курса института, что позволило уже в 1923 году экстерном окончить Военно-морское инженерное училище и получить диплом инженера-электрика. В 1925 году окончил Военно-морскую академию с отличием.
С середины 20-х годов вёл активнейшую научную и преподавательскую деятельность. С мая 1925 года - преподаватель кафедры радиомеханики Военно-морского инженерного училища, создал при училище радиолабораторию и занимался в ней научными исследованиями в области радио. Также с мая 1925 года преподавал радиотехнику в Военно-инженерной (с 1932 года - Военно-техническая) академии РККА. С 1926 года - начальник Высшего военно-морского училища связи, также преподавал в Высшем военно-морском училище и Ленинградском электротехническом институте имени В.И. Ульянова-Ленина, в котором с 1929 года заведовал кафедрой. Лаборатория ВМИУ в 1932 году была преобразована в Научно-исследовательский морской институт связи, руководителем которого был назначен Берг. Одновременно был заведующим классом связи на Специальных курсах комсостава ВВС РККА.
Первая научная публикация выполнена в 1924 году. В 1920-1930-х годах издал несколько курсов лекций по проблемам радиотехники (в том числе некоторые - впервые в России), учебники, научные труды. Научный руководитель коллективом по созданию первых отечественных систем радиолокации «Блокада-1» и «Блокада-2», принятых на вооружение. С 1926 года - председатель комиссии для выработки политики в области вооружения РККФ радиотехническими средствами, с мая 1927 года - председатель секции радиосвязи и радионавигации Научно-технического комитета РККФ.
26 декабря 1937 года был арестован органами НКВД, обвинен в совершении преступлений, предусмотренных ст.58-1 (измена Родине), 58-8 (совершение террористических актов) и 58-11 (участие в контрреволюционной организации с целью совершения террористических актов) УК РСФСР. Два с половиной года находился под следствием в заключении. Под побоями дал признательные показания, затем от них отказался. Хотя все статьи обвинения были "расстрельными", в заключении в одном из «особых конструкторских бюро НКВД» руководил разработкой военных систем связи. Осужден не был и 28 мая 1940 года постановлением Особого совещания при НКВД СССР освобождён «за недоказанностью обвинения», а дело было прекращено. Реабилитирован был только 18 октября 1991 года, уже посмертно.
В июле 1940 года назначен профессором Военно-Морской академии имени К.Е.Ворошилова по кафедре радиодела. Продолжал также много заниматься научной работой.
В начале Великой Отечественной войны с академией эвакуирован в Астрахань, а оттуда в 1942 году - в город Самарканд (Узбекская ССР), продолжал преподавать в ней до декабря 1944 года. Написал несколько писем в ЦК ВКП(б) о необходимости развития радиолокации, создание новой радиотехнической отрасли промышленности.
В марте 1943 года по этому вопросу был заслушан с докладом на заседании Совета обороны, где его предложения были признаны правильными, сам А.И.Берг стал одним из руководителей работ по развитию радиодела в СССР. В июле 1943 года назначен заместителем председателя Комитета по радиолокации при Государственном комитете обороны СССР, а после реорганизации в ноябре 1945 года - первым заместителем председателя Совета по радиолокации при Совете народных комиссаров СССР (по мая 1947 года). Одновременно с июля 1943 по октябрь 1944 года - заместитель Народного комиссара электропромышленности СССР. По его предложению в том же 1943 году был основан Государственный центральный научно-исследовательский радиотехнический институт. В мае 1944 года вступил в ВКП(б)/КПСС.
В послевоенное время продолжал заниматься вопросами развития радиотехники и радиолокации в СССР. Разрабатывал вопросы теории, которые позволяли создать методику расчёта приемно-усилительных и передающих устройств, был инициатором и организатором многих научных исследований. С августа 1947 по апрель 1957 года - начальник Центрального НИИ № 18 (в марте 1950 года передан в Министерство обороны СССР). С сентября 1953 года - заместитель Министра обороны СССР по радиовооружению. Одновременно с 1951 года - заместитель директора, а в 1953-1954 годах - директор Института радиотехники и электроники АН СССР. В мае 1957 года по личной просьбе, в связи с перенесенным двухсторонним инфарктом, освобожден от должности заместителя Министра обороны.
Несмотря на возраст и болезнь, продолжал активино заниматься научной деятельностью. С июня 1957 года - научный консультант по радиотехнике при заместителе Министра обороны СССР, с апреля 1958 по сентябрь 1960 года - военный консультант Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. С 1959 года - бессменный председатель Научного совета Академии наук СССР по комплексной проблеме «Кибернетика», где много сделал для развития и расширения применения электроники и вычислительной техники в различных областях народного хозяйства и в интересах обороны страны. Выдвинул и разработал ряд научных проблем, имеющих большое значение для развития радиоэлектроники. Внес значительный вклад в становление в нашей стране бионики, технической кибернетики, структурной лингвистики, искусственного интеллекта. В начале 1960-х годов при поддержке Берга в республиках СССР создавались институты кибернетики. Истинным «делом жизни» Берг считал организацию радиолокации как отрасли науки и промышленности в масштабе страны.
У казом Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1963 года за выдающиеся заслуги в развитии радиотехники и в связи с 70-летием со дня рождения Бергу Акселю Ивановичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
Член-корреспондент Академии наук СССР (23.09.1943). Академик Академии наук СССР (30.11.1946). Доктор технических наук (11.01.1936). Профессор (27.12.1929). Профессор военных академий (2.07.1935) .
Жил в городе-герое Москве. Умер 9 июля 1979 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Имел воинские звания: в Русском императорском флоте -
мичман (1912),
лейтенант (6.12.1916);
в СССР:
инженер-флагман 2-го ранга (26.11.1935),
инженер-контр-адмирал (21.05.1941),
инженер-вице-адмирал (25.09.1944),
инженер-адмирал (8.08.1955),
адмирал-инженер (18.11.1971).Награждён наградой Российской империи - орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (6.06.1916), советскими наградами - четырьмя орденами Ленина (21.02.1945, 18.07.1953, 10.11.1963, ...), орденом Октябрьской Революции (1973), двумя орденами Красного Знамени (3.11.1944, 7.11.1947), орденом Отечественной войны 1-й степени (7.11.1945), тремя орденами Красной Звезды (22.02.1933, июнь 1945, ...), медалями «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», другими медалями.
За заслуги в развитии радиоэлектроники в 1951 году награжден Золотой медалью АН СССР имени А.С.Попова АН СССР.
Имя учёного присвоено ФГУП «Центральный научно-исследовательский радиотехнический институт» (2004). Мемориальные доски установлены в городе Оренбурге на доме где он родился, и в Санкт-Петербурге, на здании института, где он работал в начале своей научной деятельности.
Первоначальный текст биографии написан Сергеем Каргапольцевым.
Аксель Иванович Берг родился 10 ноября 1893 г. в Оренбурге в семье русского генерала шведского происхождения. Мать Акселя Ивановича была начальницей женской гимназии в Царском Селе.
По окончании Александровского кадетского корпуса А.И. Берг служил офицером на флоте. Первую мировую войну он встретил младшим штурманом линейного корабля «Цесаревич». В конце войны А.И. Берг командовал подводной лодкой Красного Балтийского флота.
В 20-х годах А.И. Берг начал, будучи слушателем Военно-морской академии в Петрограде, там же он начал свою научную и педагогическую деятельность. С 1935 г. он был профессором этой академии, преподавал также в Ленинградском электротехническом институте (ЛЭТИ).
В 1936 г. А.И. Бергу присвоили ученую степень доктора технических наук.
В 1937 г. А.И. Берг стал начальником Научно-исследовательского морского института связи и телемеханики. В декабре 1937 г. по обвинению во вредительстве (якобы, неоправданные затраты на НИР и ОКР по созданию новой техники) А.И. Берга арестовали, два с половиной года он провёл в заключении. Там он встречал очень интересных людей, которых постигла та же судьба, например с К.К. Рокоссовским (будущим маршалом), А.Н. Туполевым (знаменитым авиационным конструктором), П.И. Лукирским (будущим академиком) .
В мае 1940 г. А.И. Берга был реабилитировали, восстановили в воинском звании и вернулся к преподавательской работе. В 1941 г. ему было присвоено воинское звание инженер-контр-адмирал.
В годы Великой Отечественной войны А.И. Берг внес огромный вклад в в развитие радиотехнического и радиоэлектронного вооружения Советской Армии. Как известно, тогда он настойчиво ставил перед И.В. Сталиным вопрос о создании радиолокационных средств и добился необходимых решений. В 40-х и начале 50-х годов А.И. Берг возглавлял ЦНИИ 108, разрабатывавший радиолокационную аппаратуру.
В 1946 г. А.И. Берга избрали действительным членом АН СССР. В 1953-1957 гг. А.И. Берг был заместителем министра обороны СССР по радиоэлектронике. Его помощник К.Н. Трофимов в дальнейшем сыграл большую роль в организации разработок средств вычислительной техники военного назначения.
В 1955 г. в составе АН СССР был открыт Институт радиотехники и электроники (ИРЭ) . А.И. Берг стал его первым директором.
Последним детищем А.И. Берга, которым он руководил в течение 20 лет, был Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» (НСК) при Президиуме АН СССР, созданный в 1959 г. решением Президиума АН СССР как координирующий орган, в 1961 г. НСК получил статус научно-исследовательской организации АН СССР.
Организации НСК предшествовала работа представительной комиссии ученых под председательством А.И. Берга. Доклад об основных задачах кибернетики на заседании Президиума АН СССР был сделан А.И. Бергом 10 апреля 1959 г.
«В настоящее время, — начал свой доклад Аксель Иванович, — ещё не существует общепринятого, точного определения термина „Кибернетика“, введённого Ампером в 1843 г. Про кибернетику можно сказать, что её методами человечество пользовалось всегда, но только не применяя этого термина, если можно так выразиться, бессознательно, подобно тому, как оно пользуется весьма давно речью для обмена информацией, причём в большинстве случаев люди говорят прозой, а некоторые этого не знают». Далее следовало краткое и ёмкое определение: «Кибернетику можно назвать наукой о целеустремлённом управлении развивающимися процессами». Подводя итоги работы комиссии, А. И. Берг отмечал, что это только первая попытка «теоретического обоснования и широкого обобщения основных проблем кибернетики». В рекомендациях, разработанных комиссией при Президиуме АН СССР, содержались:
Одобрение общей идеи проблемной записки «Основные проблемы кибернетики» (изданной затем АН СССР в серии «Вопросы советской науки»);
Признание того, что кибернетические проблемы должны решаться во всех отделениях АН СССР, причём Отделение физико-математических наук должно играть ведущую роль в разработке научной проблемы в целом;
Предложение создать в составе АН СССР постоянный научный совет по кибернетике с задачами разработки перспективного плана по проблеме на 1959-1965 гг., расширения и координации исследований по кибернетике.
«Если этого не сделать теперь же, — заявил А. И. Берг, — то Академия наук рискует остаться в глубоких тылах по разработке важнейших проблем, решение которых необходимо для скорейшего и наиболее эффективного развёртывания работ...»Я обязан специально отметить, что со стороны некоторых учёных и руководящих работников в различных областях народного хозяйства наблюдается проявление:
а) полной неосведомлённости о том, что такое кибернетика;
б) вытекающее из этой неосведомлённости и отрыва от жизни отрицательное отношение к разработке и практическому использованию кибернетики;
в) основанное на этой неосведомлённости непризнание «априори» всего нового и непривычного, что содержится в проблемах кибернетики, со ссылкой на признанные авторитеты... «Огромный вред, наносимый всем этим, трудно переоценить».
Решением Президиума АН СССР А. И. Берг был утверждён председателем НСК, его заместителями и А.А. Харкевич (специалист по теории информации), учёным секретарём — М. Л. Цетлин. Штатным заместителем председателя НСК стал Я.И. Хургин.
В течение года вокруг А. И. Берга и НСК собрались крупнейшие учёные самых разных профилей: В. В. Парин (биология и медицина), В. С. Немчинов (экономика), Н. Г. Бруевич (теория надёжности), В. И. Сифоров (теория информации), Н. И. Жинкин, Б. Ф. Ломов (психология), М. А. Гаврилов, Я. З. Цыпкин (техническая кибернетика), В. В. Иванов (лингвистика), Б. С. Сотсков, В. М. Ахутин (бионика), А. Г. Спиркин (философия) и многие другие. Среди секций НСК была создана Секция лингвистики во главе с В. В. Ивановым.
В начале 60-х годов при поддержке А. И. Берга создавались институты кибернетики в республиках СССР, новые отделы и лаборатории в институтах АН СССР.
В отчёте НСК за 1967 г. было сказано, что к работе НСК на общественных началах было привлечено более 800 ведущих научных специалистов, в том числе 14 академиков, 30 членов-корреспондентов, около 200 докторов и свыше 300 кандидатов наук.
В «Морском сборнике» (№ 2) за 1960 г. была опубликована статья А. И. Берга, А. А. Ляпунова, «Теоретические и практические проблемы кибернетики».
По инициативе и под редакцией А. И. Берга был издан перевод книги Ф. М. Морза и Д. Е. Кимбелла «Исследование операций» , сделанный И.А. Полетаевым и К.Н. Трофимовым .
В конце 50-х годов А. И. Берг выступил инициатором развёртывания работ по структурной, математической и кибернетической лингвистике и семиотике, имея в виду приложения к языку математическмх методов, стимулированных появлением ЭВМ.
Новая область, которая позднее стала именоваться «вычислительной лингвистикой », привлекла внимание А.А. Ляпунова и двух виднейших лингвистов московской школы — П.С. Кузнецова и А.А. Реформатского . Эти работы привели к созданию формальной теории грамматик (развивавшейся в эти же годы Н. Хомским несколько в ином направлении). Позднее наиболее успешной сферой применения этого подхода оказались не столько естественные языки (где особенно отчётливо выявляются трудности, аналогичные тем, которые были обнаружены К. Гёделем по отношению к аксиоматизации математики), сколько метатеория грамматик и грамматики языков программирования (а также некоторых других искусственных языков).
В упомянутой выше проблемной записке «Общие вопросы кибернетики », разработанной под руководством А. И. Берга, был предусмотрен раздел «Кибернетические проблемы лингвистики», в котором говорилось: «Основным средством для обмена информацией в человеческом обществе является язык. Человеческой речью, как известно, кодируется самая разнообразная информация, в силу чего речь является универсальным средством общения между людьми. В то же время теперь, когда обработка информации всё чаще и чаще производится машинами, возникает чрезвычайно важный вопрос о разработке возможно более гибких и универсальных способов обмена информацией между машинами и между людьми и машинами. В этом плане понятна необходимость исследований, посвящённых созданию машин, управляемых человеческой речью и способных сообщать человеку речевую информацию (как устную, так и письменную). Для эффективного решения этого вопроса необходимо теоретико-информационное изучение устной и письменной речи. Эти же вопросы приводят к развитию абстрактной теории языка — математической лингвистики. Традиционная лингвистика ставит перед собой совсем другие задачи и поэтому не может обслужить эти потребности. Только развивающиеся в последнее время формально-лингвистические системы, объединяемые под общим наименованием структурной лингвистики, по существу могут быть использованы при построении математической лингвистики. Характерной чертой всех этих теорий является изучение языка как абстрактной системы знаков».
В записке были выделены следующие основные задачи.
1. Разработка проблем структурной и математической лингвистики и лингвистической статистики как теоретической основы речевого управления, машинного перевода и автоматизации информационной службы.
2. Проблемы машинного перевода. Построение конкретных переводческих алгоритмов и методов их реализации. Формулирование требований по построению специальных машин и разработка макетов таких машин.
3. Проблемы, связанные с разработкой разного рода машинных языков — посредников машинного перевода, специализированных языков для обработки информации в отдельных отраслях науки и техники. Теория машинных языков в связи с общей теорией кодов и знаковых систем (семиотикой).
4. Разработка усройств для автоматического ввода и вывода речевой информации (устной и письменной).
Легко видеть, что проблемы, поставленные А. И. Бергом, А.А. Ляпуновым, В.В. Ивановым и др. в 1959 г., сохраняют актуальность для современной информатики. Не случайно А. И. Берг при формировании предложений о создании в АН СССР Института семиотики предлагал назвать его Институтом знаковых систем.
В 1960 г. под руководством А.И. Берга было подготовлено и принято Постановление Президиума АН СССР «О развитии структурных и математических методов исследования языка».
Осенью 1962 г. был организован симпозиум по структурному изучению знаковых систем, а в апреле 1963 г. комиссия, возглавляемая А.И. Бергом, дала ему положительную оценку. В решении лингвистической секции НСК было сказано: «Знаковые системы (естественные устные языки, письменные языки, искусственные логические языки, информационно-логические и другие машинные языки, киноязык и другие системы) имеют существенное значение для переработки, хранения и передачи информации в человеческом обществе. Поэтому семиотика как наука о строении и функционировании знаковых систем, а также семиотические дисциплины, исследующие отдельные знаковые системы, уже имеют и приобретают в будущем важные теоретические и практические приложения».
Обобщающая работа А.И. Берга, В.В. Иванова, В.Ю. Розенцвейга «Лингвистика, семиотика и кибернетика» была доложена на конференции по теоретическому языкознанию в 1974 г.
В 1976-1977 гг. особый интерес у А. И. Берга вызвала проблема функциональной асимметрии мозга, нейросемиотические и кибернетические аспекты этой проблемы.
Аксель Иванович Берг умер 2 июля 1979 г. После его смерти НСК возглавляли академики Б.Н. Петров, О.М. Белоцерковский , Е.П. Велихов.
Литература
- Путь в большую науку: академик Аксель Берг. М., Наука, 1988.
- Сб. :Кибернетика и научно-технический прогресс (к 75-летию академика А. И. Берга). М., Знание, 1968.
- Сб.: Академик Аксель Иванович Берг (к 100-летию со дня рождения). М., изд-во Гос. политех. Музея, 1993.
- Радунская И. Аксель Берг — человек XX века. М., Молодая гвардия, 1971.
- Аксель Иванович Берг. Серия «Материалы к биографии учёных СССР». М., Наука, 1965.
- Иванов Вяч. Вас. Академик А. И. Берг и развитие работ по структурной лингвистике и семиотике в СССР. В сб.: Очерки истории информатики в России, с. 257-273.
- Масчан С. С. Последние годы жизни академика А. И. Берга. Там же с. 536-544.
- Берг М. А. Воспоминания об отце. Довоенная жизнь. Там же, с. 544-550.
- Маркова Е.В. Эхо ГУЛАГа в Научном совете по кибернетике. Там же, с. 551-555.
Берг Аксель Иванович – ученый-радиоспециалист и государственный деятель, инженер-адмирал (1955), академик АН СССР (1946), Герой Труда (1922), Герой Социалистического Труда (1963). Аксель Иванович родился в 1893 г. в Оренбурге в семье военнослужащего.
В 1904 г. поступил в Александровский кадетский корпус, в 1908 г. – в младший класс Морского корпуса, который окончил в 1914 г. с получением звания мичман. Назначен вторым штурманом линкора "Цесаревич". В 1916 г. присвоено звание лейтенант, зачислен слушателем Штурманского класса в Гельсингфорсе. После окончания Штурманского класса – штурман-связист на английской подводной лодке Е-8, входившей в состав Балтийского флота, принимал участие в первой мировой войне. В 1917–1918 гг. служил старшим офицером эсминца "Капитан Белли" и в штабе Балтийского флота. Одновременно со службой в 1919–1922 г. учился на электромеханическом факультете Петроградского политехнического института. К концу 1922 г. сдал экзамены за четыре курса института и поступил в Военно-морскую академию. Во время учебы в академии А.И. Берг сдал экзамены за полный курс Военно-морского инженерного училища и получил в 1923 г. диплом инженера-электрика. В 1925 г. с отличием окончил электротехнический факультет Военно-морской академии по специальности "Радиотехника".
В 1925–1927г г. преподавал в Военно-морской академии, Военно-морском инженерном училище, где был штатным преподавателем. В Военно-инженерной и Военно-технической академиях и Электротехническом институте читал курсы "Общая теория электротехники" и "Общий курс радиотехники".В 1930 году ему присваивается звание профессора. В училище он создает радиолабораторию, которая в 1932 году была преобразована в Военно-морской институт, руководителем которого он был до 1937 года. С 1932 г. Аксель Иванович начальник НИИ ВМС, заместитель наркома электропромышленности, заместитель председателя Совета по радиолокации, директор Института радиотехники и электроники Академии наук СССР. В 1943 г. избран членом-корреспондентом, а в 1946 г. - действительным членом Академии наук СССР. В 1953–1957 гг. был заместителем Министра обороны СССР. В 1959–1965 гг. - председатель Научного совета по комплексной проблеме «Кибернетика» при Президиуме Академии наук СССР, где много сделал для развития и расширения применения электроники и вычислительной техники в различных областях народного хозяйства.
Аксель Иванович Берг работал в области создания, развития и применения радиолокации и современных систем радионавигации, над проблемами кибернетики, став крупнейшим специалистом в основных областях этой новой отрасли науки. Отличительной особенностью, характеризующей научно-техническую деятельность академика А.И. Берга, являются новизна и актуальность тематики, оригинальность методов и практическая целеустремленность его научных исследований; законченность работ, которые всегда доводятся до расчетных формул, таблиц и графиков, дающих возможность непосредственно применять его исследования в инженерной практике. Он один из первых создал инженерные методы расчета основных радиотехнических систем. Создал методику расчета приемно-усилительных и передающих устройств. Им разработаны теория ламповых генераторов, теория модуляции передатчиков, теория девиации корабельных радиопеленгаторов.
Берг А.И. - инициатор создания конструкторского бюро кибернетики на кафедре Автоматики МЭИ, которое занималось моделированием учебного процесса
Аксель Иванович Берг скончался 9 июля 1979 г. Он награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Красной Звезды, многими медалями.
АКСЕЛЬ БЕРГ
Это случилось в три часа июньской ночи в поезде Ленинград – Москва. Пассажиры были разбужены сообщением по радио: в поезде умирает человек, и любого врача просят срочно зайти в последний вагон.
Много раз тревожный голос повторял свой призыв, пока в купе, где лежал умирающий, не вошел запыхавшийся человек. Он приложил ухо к его груди и послал в вагон-ресторан за льдом – решил положить ему холодный компресс... Но результат оказался совсем не таким, какого он ждал: пульс почти прекратился.
Поезд остановили в Клину, из медпункта прибежала женщина-врач. Она выбросила лед, открыла окно, выгнала из купе всех посторонних. Объяснила жене заболевшего, что у него сердечный спазм и нужно было дать нитроглицерин и положить на сердце что-нибудь горячее. Вероятно, при спазме в сердце образовался сгусток крови. Сейчас она положит горчичники, и тромб, возможно, рассосется...
Остальной путь доктор не выпускала руку больного. За окном рождалось утро, и его первые лучи осветили бледное лицо немолодого мужчины, разбросанную по соседней полке одежду и листы бумаги на полу, смятые суматохой. Врач машинально подбирала один лист за другим. Один из них, исписанный бисерным почерком, привлек ее внимание.
«...Нет, жизнь прожита не напрасно, – читала она, – хотя я не открыл ни одного нового закона, не сделал ни одного изобретения, но тридцать лет работы в области радиоэлектроники несомненно принесли пользу моей стране. Не знаю, сколько времени мне еще осталось жить и работать, но я горю желанием сделать еще многое. Интерес к работе, к моему делу у меня не остыл. Признаков вялости, старости нет – только устаю скорее, чем раньше. Но ведь я и работаю много. У меня масса мыслей о том, как улучшить работу наших радиолокационных систем. К сожалению, мне много лет! Хватит ли времени и здоровья для того, чтобы серьезно сдвинуть работу?»
Врач взглянула на больного – синие окружья глаз будили тоскливое предчувствие. Она прислушалась к пульсу, сменила подушку с кислородом, положила к ногам горчичники...
Его удалось довезти до Москвы. Но в больнице сказали – безнадежен.
Так кончилась ночь с 19 на 20 июня 1956 года для заместителя министра обороны СССР, академика и адмирала Акселя Ивановича Берга, одного из самых активных зачинателей советской радиоэлектроники, радиолокации, кибернетики и одного из немногих современных ученых-универсалов.
...Чудеса случаются во все времена. Смерть отступила. Но после сердечного приступа потянулись тоскливые месяцы. Жизнь на грани бытия.
Когда я познакомилась с Акселем Ивановичем в октябре 1958 года, это был печальный человек. Без планов – какие планы, когда жизнь держится на уколах. Без надежд – какие надежды, если уже никогда не сможешь работать. Болезнь нашептывала, что в шестьдесят пять лет нереально делать серьезные прогнозы на будущее.
Если бы ему тогда сказали, что через год он будет в эпицентре борьбы за советскую кибернетику; что через три года, в возрасте 68 лет скажет «здравствуй!» своей новорожденной дочке; в семьдесят станет Героем Социалистического Труда, а в семьдесят пять снова будет умирать и воскресать – вряд ли бы он в это поверил.
Не поверил бы? Но почему на столике у его кровати множатся и множатся книги? Почему дежурной сестре приходится силой и хитростью изымать у строптивого больного тетрадки, журналы, прятать очки и авторучку? Темы бесед с врачами все дальше отходят от инфарктных: они спорят о каких-то живых автоматах, сравнивают схемы нервной системы и телефонных станций.
Если заглянуть в тогдашние записи Берга, сразу вспомнится его дневник военных и послевоенных лет: в них то же напряжение духовной жизни, та же страсть, та же целеустремленность, только теперь точка притяжения мыслей иная. Не радиолокация, пропитавшая прежние страницы, а нечто другое, имеющее странное и мало кому знакомое тогда название – кибернетика.
В 20-30-е годы радиотехника поразила воображение людей как удивительное средство связи на расстоянии. Во время Отечественной войны она послужила как первоклассное боевое оружие. В 50-х годах она дает неожиданный выход в виде электронных вычислительных машин, продукта человеческого мозга столь дерзкого, что их стали возводить в ранг «искусственного мозга». Вокруг нового детища радиотехники закипели такие страсти, что волей-неволей электронно-вычислительные машины стали идеологическим оружием.
Газеты, журналы и книги всего мира запестрели всевозможными прогнозами о благах, которые несет человеку «электронный мозг», и об опасностях, таящихся в его потенциальной мощи.
О кибернетике спорили ученые; чтобы не отстать от моды, художники придумали «кибернетическое» направление; служители церкви тоже не хотели плестись в хвосте и приняли участие в кибернетическом конгрессе в Бельгии; модницы, захлебываясь от восторга, читали друг другу прогноз мод на 1987 год, составленный электронно-вычислительной машиной: подумать только, нас ждет покрой платьев стиля ампир, дневные платья длиннее, чем вечерние...
Да и научные доклады иногда воспринимались как фантастические мечтания. Радиотехники говорили о хорошо известных вещах – электронике, автоматике, математике. Но потом вдруг оказывалось, что все это имеет отношение к работе человеческого мозга. Биологи говорили о работе человеческого мозга, и это оказывалось связанным с законами, управляющими машинами. Аналогии между работой мозга и электронной машины то преувеличивались, то преуменьшались, но обсуждались, взвешивались и покоряли наиболее смелых.
Не удивительно, что кибернетика не вошла – ворвалась в эпоху. Но разобраться в ее задачах, возможностях, трудностях было не так-то просто. Она требовала от науки высокого уровня. От ученых – широких знаний в разных областях: математике и биологии, физике и психологии, теории информации и семиотике. Такая энциклопедичность и сегодня редкое явление. XX век принудил ученых к узкой специализации. Давно слова «физик» или «химик» не определяют однозначно область, в которой работает исследователь. В наши дни легче найти человека с уникальной сферой деятельности и гораздо труднее – с широким кругозором. А кибернетика потребовала именно таких эрудитов.
Когда перед Академией наук СССР встал вопрос о том, кто из ученых возглавит работы в области советской кибернетики, президиум Академии пришел к единому мнению. В 1959 году во главе Совета по кибернетике был поставлен Аксель Иванович Берг.
Коллеги знали, что он только-только после тяжелой болезни. И все-таки настаивали.
Чтобы понять мотивы этого выбора, вернемся на много лет назад.
...На рассвете 24 июня 1919 года «Пантера» вышла из Кронштадта в Копорский залив, где в густом тумане прятались корабли английских интервентов. Легендарной «Пантерой», одной из немногих советских подводных лодок, участвовавших в гражданской войне на Балтийском море, и единственной, прошедшей сквозь обе мировые войны, командовал опытный моряк Бахтин. Штурманом на «Пантере» служил молодой подводник Аксель Берг.
Неисправность лага привела к серьезным последствиям: подлодка прошла через наши минные заграждения. О грозной опасности, нависшей над судном, знали лишь командир и штурман. «Об этом мы не говорили со штурманом,- писал впоследствии в своих воспоминаниях Бахтин,- не желая возбуждать лишнего волнения в личном составе. Мы без слов понимали друг друга. Но этот час, пока мы не вышли на чистый фарватер, показался мне необыкновенно длинным...»
Утром в глубине Копорского залива были обнаружены две подводные лодки противника. Завязался морской бой. Преследуя, атакуя и укрываясь сразу от двух вражеских подлодок, «Пантера» действовала в беспримерно сложной обстановке. Минные заграждения, мели, банки, вражеские торпеды и противолодочные бомбы... И в этой круговерти опасностей – маленькая одинокая лодка. 15 часов длилось сражение. Тысячи мин сторожили лодку. И все-таки мужество и мастерство советских моряков победили: «Пантера» благополучно вернулась в Кронштадт.
В совершившемся чуде был «повинен» и молодой штурман Берг, обладавший к тому времени уже немалым военным опытом.
С начала мировой войны он плавал на линейном корабле, а с 1916 года был штурманом на одной из английских подводных лодок, входивших в состав русского Балтийского флота. Ведь Англия в первую мировую войну была союзницей России. Английские моряки полюбили молодого русского офицера – они бок о бок сраяжались с общим врагом в тяжелых условиях. Провоевали вместе и лето 1917 года. Но после Великой Октябрьской социалистической революции ситуация резко изменилась. Секретный приказ предписал британским морякам взорвать свои подводные лодки, находившиеся в Гельсингфорсе, только бы они не достались большевикам!
Зная пристрастие Берга к технике, англичане звали его в Англию учиться. Категорический отказ удивил их. Они не могли понять, что связывало с большевиками кадрового морского офицера, сына генерала, дворянина, почему их штурман предпочел сражаться за власть рабочих и крестьян.
Прошло больше двадцати лет. Многое изменилось за это время в жизни Берга.
Стихли залпы революции. Берг, влюбленный в технику, своими руками монтировавший первые радиоприемники, идет учиться в Военно-морскую академию. К этому времени у него уже была обширная инженерная и радиотехническая подготовка. Подводные лодки снабжались самой сложной и современной техникой, и небольшие команды подлодок формировались так, чтобы каждый мог заменить товарища и у торпедных аппаратов, и у навигационных приборов, и перед пультом управления. Ведь подлодка – изолированный, оторванный от всего мира «островок», и ее судьба почти полностью зависит от тренированности и квалификации команды.
Роль штурмана особенно ответственна. Днем подлодка всегда под водой, вдали от берегов, ориентиров никаких. Ночью она поднимается на поверхность, чтобы зарядить аккумуляторы. Издавна штурманы определяли местоположение кораблей по звездам. Но измерить высоту звезд или солнца при плохой видимости, да еще при качке – трудная задача, требующая огромного опыта и умения. Берга этому учили еще в Морском корпусе. Он страстно любил штурманское дело. И артистически владел астрономическими методами.
Но штурману недостаточно уметь определить положение звезды на небе. Он должен точно знать, в какой момент он делает свои измерения. Без этого он не может определить место корабля. Часы как бы связывают незримой нитью звезду и корабль. Чем лучше часы, тем точнее результат измерения.
В то время, когда Берг плавал штурманом на английской подлодке, англичане, французы и немцы начали передавать по радио сигналы точного времени для кораблей и подлодок. Сигналы передавались каждую ночь, и Берг, конечно, сразу понял, что в них спасение. Не имея, в сущности, никакого радиотехнического опыта и никакого специального оборудования, он натянул на корпусе подлодки изолированную рамочную антенну, добыл приемник и приступил к первым опытам.
В надводном состоянии, когда работали дизели, лодку качало и антенну заливало водой. О приеме в подводном положении нечего было и думать, техника того времени исключала такую возможность. Дело осложнялось еще тем, что работа с детекторным приемником требовала немалой сноровки. Надо было нащупать на кристалле-детекторе «рабочую точку», и Берг обычно часами просиживал над капризным прибором, приноравливаясь к его причудам. Вскоре он применил радиолампы Папалекси и добился приема радиоволн под водой. Это требовало особого искусства – антенна не должна была погружаться глубже, чем на два-три метра.
В полуночные часы на короткое время на лодке наступала мертвая тишина. Затихали и машины, и люди: Берг «ловил» Париж.
Так Берг стал радистом, а после окончания Военно- морской академии – одним из первых ученых-радиотехников.
Многие годы отдал он научной работе и воспитанию радиоспециалистов. Зайдите в любой учебный или научно-исследовательский институт этого профиля и спросите: «Есть ученики Берга?» Ручаюсь, вас тотчас окружит шумная, энергичная, разновозрастная толпа берговских учеников.
...1941 год. Военная гроза.
В начале войны гитлеровцы имели превосходство в воздухе. Чтобы победить врага, надо было его мощи противопоставить свою. Правда, советские ученые и инженеры уже давно создали вместо звукоулавливателей радиолокаторы, но довоенные установки катастрофически устарели. А фронт торопил: необходимы современные радары. Их нужно много, очень много.
Среди людей, которым партия поручает это дело,- Берг, профессор, доктор технических наук, видный специалист по радиоэлектронике.
Радиолокация – это не только формулы и уравнения, не только пухлые научные труды. Это – реальные устройства и системы перехвата вражеских самолетов, вооружение для морского и воздушного флота. Кабинет ученого радиолокатору тесен. Радиолокатор рождается в современных научно-исследовательских институтах, конструкторских бюро, заводах с совершенным и безупречным оборудованием. Как, где все это организовать в условиях эвакуации, нехватки людей, станков, материалов?
И все-таки совершенные советские радары были созданы, созданы в самый кратчайший срок. Нужно ли говорить, сколько трудов и усилий это потребовало? Шестнадцать-восемнадцать часов работы в сутки, бессонные ночи. Бергу понадобилось все мужество моряка, опыт командира, знания ученого. Изнурительная и лишенная всякого намека на романтику борьба за отечественную радиолокацию требовала предельного и непрерывного напряжения сил. Он жил в служебном кабинете, вдали от семьи, деля часы между лабораториями, заводами и неизбежными заседаниями. Порой казалось, не хватит сил.
«Мне страшно тяжело,- читаем мы в дневнике Берга,- я нервничаю, порчу себе кровь. Но чувствую в себе силы для продолжения порученного мне дела, хотя иногда мною овладевает отчаяние. Я беру себя в руки, стряхиваю уныние и апатию. Мы должны победить...»
Это был период наибольшего напряжения сил и способностей, высшего удовлетворения работой для Родины. Победа, завоеванная на фронтах и выкованная в лабораториях и на заводах, наконец, пришла. Но развитие радиоэлектроники и радиолокации не остановилось – напряженный труд продолжался. Бергу присваивают воинское звание инженер-адмирала. Его избирают действительным членом Академии наук, назначают заместителем министра обороны СССР.
В те годы вместе с Бергом трудились ученые, имена которых сегодня широко известны. Они возглавили важнейшие работы по радиолокации. Однако нужны были не только руководители, но и инженеры, и техники. Аксель Иванович Берг обращает особое внимание на подготовку молодежи.
Помню в 1947-м среди студентов нашего – Московского авиационного – института пронесся слух, что на защиту дипломных проектов приедет Берг. Мы, студенты, конечно, были знакомы с научными трудами Акселя Ивановича, занимались по его учебникам, пользовались в курсовых работах созданными им методами расчета. Для нас он был патриархом радиотехники. И когда в актовом зале в сопровождении «свиты» появился подтянутый адмирал, удивились не столько его молодости (хотя патриархи обычно представляются чем-то средним между мумией фараона Рамсеса II и портретом прадедушки) , сколько причине его появления.
Дипломный проект защищал Женя Фиалко (прошу прощения, он стал доктором наук, профессором). Работа была интересной: дипломник рассчитал радиолокационную станцию с очень большой дальностью действия. Для нас, студентов младших курсов, это было вершиной научной мысли. Но мы не ожидали, что дипломный проект сможет заинтересовать корифеев. И лишь впоследствии я услышала от Берга, что тогдашняя защита – создание новой радиолокационной станции – взволновало его куда больше, чем студентов.
В тот период было особенно важным вовремя поддержать смелую мысль, проложить ей путь из кабинета ученого к столу инженера, на завод. А Берг-штурман умел это делать как никто другой. К каждой задаче он относился, как к кораблю, который должен провести по оптимальному курсу.
И еще десять лет позади...
Институт, министерство, радиосовет, заседания, научные конференции. Свеча горит с обеих сторон. Ни один организм не способен вынести такой нагрузки. Тогда-то и случилась катастрофа в железнодорожном вагоне – Берг потерял сознание. Врача поблизости не оказалось. Впоследствии выяснилось, что это был тяжелейший инфаркт. Но воля к жизни и железный организм победили.
Аксель Иванович боролся не только за свою жизнь. «На больничной койке,- вспоминал он,- я убедился в том, как плохо вооружены врачи против таких болезней, как инфаркт и другие сердечно-сосудистые заболевания. У врачей нет почти ничего, кроме тысячелетней трубочки-стетоскопа, громоздкого и ненадежного электрокардиографа и аппарата для измерения кровяного давления, который состарился еще в начале века».
Берг понял, что радиоэлектроника и он лично в долгу перед врачами и больными. Еще в больнице и потом, в подмосковном санатории, он сводит между собой радистов и медиков, а вскоре и председательствует на конференции, где сотни инженеров, врачей и ученых обсуждали возможности применения радиоэлектроники в медицине и биологии. Энтузиазм Берга заразил и маститых ученых, и молодых инженеров. В борьбу за жизнь и здоровье людей включились новые силы.
Сейчас во многих клиниках и лабораториях работают кибернетические машины, помогающие врачам находить причины болезни, выбирать правильный путь лечения, управлять работой сердца, временно отключать больные почки...
Итак, мы произнесли слово «кибернетические». Да, Берг не только снова встал в строй: он увлекся молодой наукой, загадочной незнакомкой, которую многие сначала приняли за авантюристку.
Вот как говорил об этом друг и сверстник Акселя Ивановича академик Александр Львович Минц: «Признанный и прославленный ученый-радиотехник академик Берг изменил круг своих интересов. А это совсем не так просто после шестидесяти лет. Он возглавил в нашей стране молодую науку – кибернетику. Героизм этого перехода заключается не только в том, чтобы заново переучиваться в этом возрасте, но еще больше в том, чтобы броситься в область, которая поначалу отдельными философами определялась как лженаука, как проявление буржуазного идеализма. Вот почему почитатели Берга именуют эту науку «ки-берг-нетикой».
Да, академик, адмирал Берг опять в бою. И на сей раз он снова маневрирует среди «минных заграждений». Ибо каким иным словом можно назвать те препятствия, сквозь которые пробивался в 50-х годах советский корабль «Кибернетика»!
На письменном столе Берга долгое время на видном месте лежала толстая папка. Когда-нибудь она будет занимать достойное место на стендах Музея науки, но не рядом с прялкой, каменным топором или сохой, а около кривого кинжала и отравленных стрел. Надпись на ней гласит: «Антикибернетика». В ней статьи невежественных и недальновидных авторов.
К счастью, антикибернетический период длился недолго. Уже в 1964 году американский журнал «Эр Форс» писал: «Большой упор Советского Союза на кибернетику представляет собой величайшую угрозу Западу», «Кибернетика привлекла внимание лучших умов в СССР».
Берг – в числе тех ученых, которые увидели в новом научном подходе закономерное движение мысли. А кроме того, в кибернетике, как в фокусе, скрестились все научные пристрастия Берга, возможность применить свои знания в решении более широких проблем.
Когда Берга спрашивали, почему он увлекся кибернетикой, он советовал открыть Большую советскую энциклопедию и прочитать статью «Штурманская служба». В числе задач штурманского дела энциклопедия перечисляет: подготовка личного состава, приборов и оборудования, изучение района действия, подготовка расчетов, необходимых для принятия решений и составления штурманского плана, осуществление, путем комплексного применения всех методов, точной навигации.
Да ведь те же задачи ставит перед собой и кибернетика! Только в более широком аспекте, и не только перед моряками, но и перед штурманами, управляющими народным хозяйством.
Так как же мог Берг не увлечься кибернетикой – дочерью радиоэлектроники и сестрой штурманского дела? Даже само название «кибернетика» произошло от греческого слова «кормчий», а это синоним голландского «штурман».
Зная страстность натуры Берга и его бескомпромиссность, нетрудно представить себе, с какой энергией он ринулся в сражение за кибернетику. Десятки статей и докладов, разъясняющих ее смысл, бурных, полемических, боевых; борьба за внедрение в промышленность электронно-вычислительных машин – технического арсенала новой науки; создание специальных научно-исследовательских учреждений – все средства были брошены Бергом на защиту кибернетики.
Совет по кибернетике, верховный кибернетический орган нашей страны, регулярно проводил конференции, семинары, совещания, на которых встречались ученые и новаторы производства, теоретики и практики, люди разных профессий. Всех их захватил энтузиазм Берга. Математики работали вместе с хирургами, радисты помогали биологам, ихтиологи и орнитологи стремились разгадать тайны ориентировки рыб и птиц. Цель работ – вскрыть те общие законы, которые действуют в природе и в любых сферах человеческой деятельности.
Берг был человеком очень современным. Ему пришелся по душе тот темп, которым шагает наша жизнь. Он не желал ждать, пока кибернетика, по примеру своих бабушек, выпросит себе признание. Нет, и еще раз нет! – говорил Берг. Ей нужно проложить дорогу в самые различные области техники, промышленности, всего народного хозяйства.
Аксель Иванович глубоко изучал проблемы, возникающие перед новой наукой, определял важнейшие направления, помогал преодолеть трудности, а зачастую и охлаждал слишком горячие головы, готовые провозгласить наступление «царства автоматов», предсказывающие возможность «бунта машин». Говорят, что даже создатель кибернетики Норберт Винер боялся такого будущего.
На заседаниях Академии наук СССР, на конференциях и встречах с писателями, журналистами, студентами академик Берг страстно убеждал:
«Мы будем строить цивилизацию на базе самого широкого использования кибернетических машин. Связанные с производством, транспортом, энергетикой и сельским хозяйством, электронные машины обеспечат наиболее совершенное планирование народного хозяйства, самое совершенное управление им, полную реализацию преимуществ нашего общества».
Берг ни секунды не сомневался в грандиозных перспективах, которые открывает технике, промышленности, всему народному хозяйству наука, использующая общие законы управления в живом и неживом мире, в мозгу и электронной схеме, в организме и механизме.
«Заслуга Винера и его друзей очень велика,-говорил он. – Установив общность в закономерностях управления в живой природе, в человеческом обществе и в промышленном производстве, они открыли новую страницу в истории науки. Кибернетика начала новую жизнь. Сейчас это слово стало привычным и им широко пользуются, но ведь и задолго до появления такого термина человеку приходилось управлять сложными процессами в промышленности и действиями живых людей, организованных в большие коллективы. Это приходилось делать при недостаточности информации и негодными средствами. Поэтому и результаты во многих случаях получались неудовлетворительные.
Кибернетика – наука будущего, она смотрит вперед, но рекомендует решения, основанные на изучении предшествующего опыта. А некоторые хозяйственники и администраторы до сих пор думают, что можно успешно строить жизнь, производя все экономические расчеты на отсталой технике, на счетах времен Ивана Грозного.
Это грубейшее заблуждение. Его надо преодолевать всеми средствами! – Берг всегда страшно волновался, когда заходила об этом речь.
Боец и ученый, он не боялся смотреть фактам в лицо и умел выбрать прямую дорогу к цели.
«Хотя русские расточают похвалы Норберту Винеру, у них есть свой родоначальник кибернетики – 70-летний Аксель Иванович Берг, адмирал и академик, которому в большой мере принадлежит заслуга в развитии советской радиолокации во время второй мировой войны»,- эту любопытную характеристику дает Бергу тот же американский журнал «Эр форс» (1964 г.).
Вместе с кибернетикой в круг интересов Берга ворвались медицина и биология, педагогика и психология, геология и экономика... Я слышала такие мнения: Берг – универсал, Берг – разбрасывается. Ни то, ни другое. Трудно найти человека, столь неизменно остававшегося самим собой. Берг всегда и во всем был прежде всего штурманом.
...Юбилей, когда человеку шестьдесят или тем более семьдесят, всегда казался мне малорадостным актом. Как же была я поражена, попав на шумный, прямо-таки веселый юбилей. Сколько было здесь шуток и смеха, сколько молодого задора!
Веселье достигло апогея, когда в конце заседания юбиляру вручили удивительный подарок. На трибуну поднялся человек и поставил перед виновником торжества кибернетическую машину!
; Это машина-экзаменатор,- сказал он.- Студенты одного из вузов подготовили вариант, который требуется академику.
Машина давала ответы на вопросы «Может ли машина стать академиком?» или «Может, ли академик стать машиной?»
На последний вопрос ответы были такие: «Может, если он стал членом многих комиссий». Или: «Может, если работает, как автомат». Или: «Может, если будет высказывать чужие мнения». Машине не был чужд юмор.
Так чествовали в день семидесятилетия Акселя Ивановича Берга, человека жизнерадостного, деятельного, всегда бурлящего и искрящегося весельем и доброжелательностью. Поэтому и юбилей меньше всего напоминал торжественные, освященные веками традиционные скучилища, грустное подведение итогов. Многолюдье Московского дома ученых напоминало встречу бывших студентов или однополчан. И не мудрено. Многие из собравшихся были связаны общей работой и общими интересами по три и четыре десятка лет.
Одних только писем Берг получил в день юбилея свыше полутора тысяч! И когда журналисты, окружив Акселя Ивановича, забросали его вопросами, он, окинув взглядом груду писем и, возможно, впервые в жизни растерявшись, сказал:
; Моя жизнь? Да вот она...
Кто-то взял одно из писем наугад:
«Нас разделяют тысячи километров, у меня в саду зреют апельсины, лимоны, распускаются чудесные розы, а у Вас, судя по сегодняшней газете, в Москве, где я родился... 12 градусов мороза и на крыше синеет снег. Вспоминаю Медовикова, Королькова, Карцева... Где они, все эти милые юноши?..
Вы, кроме моей матери, умершей в Севастополе, не пожелавшей эвакуироваться, Вы единственный человек, которому я пишу на нашу Родину после 35 лет. Огромное счастье в жизни оставить после себя что-либо действительно полезное для человечества.
Уважающий Вас
А.П. Павлов (выпуска 1911 г.)».
Болью, затаенной тоской веяло от этого письма. Мы с удивлением взглянули на Берга.
; Я отлично его помню. Оба мальчишками учились в Морском корпусе, вместе плавали на линейном корабле «Цесаревич», вместе в первую мировую воевали с немцами. Я сменил его в 1916-м штурманом на английской подводной лодке «Е-8», входившей в состав русского Балтийского флота. А потом наши пути разошлись...
Павлов бежал из революционной России. Берг – дворянин, сын царского генерала – стал на службу революции.
; Приятная неожиданность: я получил письмо от бывшего младшего штурмана «Пантеры» Александра Ивановича Краснова. Ведь я думал, его, как и многих, нет в живых. Или вот...
«Приветствует и поздравляет Вас с семидесятилетием бывший комиссар штаба Петроградской морской базы и чрезвычайный комиссар по разоружению линкоров Плэттен Ян Янович. Смотрел на Ваше фото и сквозь него видел звездные пути революции, по которым мы вместе шагали...»
Были среди писем веселые, с шутливыми воспоминаниями, были грустные, деловые, длинные и совсем короткие, в несколько строчек телеграфного стиля. А за ними – долгая, бурная, наполненная до краев жизнь.
; Восьмой десяток! В сущности, не так уж много,- резюмировал Берг.
Но год жизни человека, который в бытность свою на войне был тяжело отравлен газами, перенес заражение крови после одной из травм, пережил несправедливый арест, тяжелейший инфаркт в результате неимоверной нагрузки,- год жизни такого человека, мне кажется, не совпадает с календарным. Он вмещает куда больше, чем 365 дней.
Всех, кто соприкасался в работе или личной жизни с Бергом, его пример учит многому, и прежде всего трудолюбию. И присвоение Акселю Ивановичу в день его семидесятилетия звания Героя Социалистического Труда – заслуженная награда за неустанный труд.
Знавшим его трудно поверить, что Берг мог сделать такую запись в своем дневнике: «Сегодня мне исполняется 50 лет. Начинается старость, шестой десяток. Старик на шестом десятке лет! Впереди постепенный упадок сил, болезни и старость. Но разве я действительно старик?..»
На восьмом десятке лет Берг снова ринулся в излюбленную стихию – стихию борьбы. На этот раз полем битвы стала одна из древнейших сфер человеческой деятельности – педагогика. Устоявшаяся, веками косневшая в неумении приспособиться к темпам жизни, главнейшая из наук – наука о воспитании человека.
ХХ век породил такой вихрь открытий во всех областях науки и техники, что небывалый прогресс знаний буквально захлестывает людей. Наряду с гордостью за наш бурный век пришла растерянность. Мы уже не можем овладеть все возрастающим потоком информации о новых и новых научных и технических достижениях. Иногда одна и та же работа повторяется дважды и трижды – легче открыть что-то заново, чем отыскать подобное в толще журналов и книг.
Распухают программы школ и университетов, увеличивается продолжительность обучения – их приходится вновь и вновь сокращать мерами, напоминающими хирургические операции.
Такой серьезный физик, как Лео Сцилард, даже написал научно-фантастический рассказ о невероятной, трагической ситуации. Его герой заснул и проснулся через девяносто лет. Многое, конечно, поразило его в новом веке, но особенно забота людей о том, как остановить...прогресс науки – прогресс! – иначе он грозит «затопить» человечество.
Это ситуация из фантастического рассказа. А вот сегодняшний день: студент, окончивший вуз в наши дни, рискует проснуться в одно прекрасное утро – лет эдак через пяток – и убедиться, что он, не перестав еще считаться молодым специалистом, уже «устарел». Он ничего не смыслит в своей области! Объем научных работ, число печатных трудов за эти пять лет удвоились!
; Да, это особенность нашего времени,- говорил Берг.- Если наши деды и отцы могли пользоваться одними и теми же учебниками и знаний, приобретенных в молодости, им хватало на всю жизнь, мы и тем более наши дети должны учиться непрерывно до конца дней. Учиться совсем иначе, иными методами, в другом темпе. Назрела необходимость по-новому управлять процессом обучения, сделать его более экономным, быстрым, целенаправленным, словом – более эффективным.
Берг не сомневался, что эта задача по плечу кибернетике – с ее опытом управления разнообразными технологическими процессами, с ее умением использовать метод обратной связи. Придет время, и новая область кибернетики – педагогическая кибернетика – сделает процесс обучения максимально плодотворным.
По инициативе Берга в нашей стране был создан Совет по программированному обучению. Главную роль в нем, конечно, играл Берг. И главную нагрузку в нем нес тоже Берг. Потому что трудно на этом посту представить себе иного человека, чем он, человека, обладающего нужными для этого дела эрудицией, энергией, страстностью, опытом. Как в те дни, когда Берг был пионером вооружения советского флота, как во времена создания радиолокации, как в годы рождения кибернетики, перед ним был все тот же враг – неверие, рутина, эгоизм, непонимание.
; В нашей стране вопрос преобразования системы обучения особенно актуален,- говорил Берг на первом заседании Совета по программированному обучению,- Ведь у нас учится не менее четверти всего населения. Вдумайтесь в это – каждый четвертый человек сидит за партой, в аудитории или овладевает наукой дома, после работы. Это значит, что значительная часть творческих сил народа расходуется не на сам производительный труд а лишь на подготовку к нему. Нам особенно важно, чтобы эта часть народных сил тратилась наиболее разумно, эффективно и экономно. И наши ученые должны уделить особое внимание возможностям, открываемым идеей программированного обучения...
Настала эра революции в педагогике.
Как учить новую смену, как ее подготовить к творческой жизни – это была и есть глобальная задача всех правительств современного мира, всех ученых и педагогов.
Буквально все молодежные научно-популярные журналы были озабочены этой проблемой и печатали статьи ученых, педагогов, журналистов, которые могли что-то внести в общую копилку.
В это время набирал силу замечательный молодежный журнал, который редактировал сначала Валентин Катаев (кто в юности не зачитывался его романом «Белеет парус одинокий», а в зрелости философским романом «Трава забвения»). Потом главным редактором стал Борис Полевой («Повесть о настоящем человеке»), а потом комсомольский поэт Андрей Дементьев.
А какими авторами славился журнал! Василий Аксенов, Белла Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Давид Самойлов, Борис Слуцкий, Юрий Казаков, Жора Семенов…
Вся необыкновенная, гениальная, буйная плеяда шестидесятников…
Отдел науки попросил меня связаться с академиком Бергом и из первых рук добыть материал на животрепещущую тему. Берг был как всегда во главе новаторов – на сей раз в проблеме обучения.
Аксель Иванович Берг
А. И. Берга я увидел впервые в конце 1947 или начале 1948 г. в одном из крупных лекционных залов основного корпуса Московского авиационного института. Аксель Иванович выступил с докладом о перспективах развития радиолокации. Прежде всего, он произвёл впечатление своим внешним видом. Хорошо отутюженный ладно скроенный костюм чёрного цвета, выправка военноначальника, погоны вице-адмирала, интеллигентное лицо и седые волосы говорили о многом. Запомнилась манера изложения материала. Он останавливался лишь на крупных узловых вопросах, пояснял сказанное рассказом о состоянии дел, и тут же переходил к задачам, которые предстояло решать. Формулировки были в стиле Акселя Ивановича: чёткие, конкретные, на добротном русском языке. Он обращал свои слова к молодым, в основном к слушавшим его студентам. Говорил о необходимости продолжать дела, начатые предшественниками. Рисовал контуры будущего и призывал воплощать идеи молодых на конкретной работе.
Через несколько месяцев я переступил порог 108 института, руководителем которого был А. И. Берг. Вошёл в приёмную, которая размещалась на первом этаже основного корпуса в левом его крыле. Слева был кабинет Акселя Ивановича, справа сидел главный инженер А. М. Кугушев. Что поразило меня, молодого инженера, в организационном облике института? Сочетание фундаментальной науки с реальной разработкой аппаратуры. Были перекрыты практически все теоретические направления, так или иначе связанные с радиолокацией. Вместе с тем много внимания уделялось созданию новейших образцов радиолокационной техники. Но что примечательно? Разработчики аппаратуры тесно сотрудничали с наукой, получая от неё результаты теоретических исследований, необходимые при проектировании и технологии изготовления, и делясь с ней полученными экспериментальными данными. Теперь я хочу хотя бы перечислить крупные научные направления, которые были созданы под непосредственным руководством А. И. Берга. Начну с лабораторий, объединённых тематикой распространения радиоволн. Руководили лабораториями известные учёные Б. А. Введенский и М. А. Леонтович. Научным консультантом был автор целого ряда основополагающих работ В. А. Фок. В лабораториях работали видные специалисты П. А. Погорелко, Н. В. Осипов, Б. А. Шиллеров, Л. А. Вайнштейн, М. А. Колосов, В. С. Школьников и др. Была создана антенная лаборатория (впоследствии отдел), объединившая много крупных специалистов антенной техники. Первым руководителем лаборатории был Е. Н. Майзельс, затем им стал. Я. Н. Фельд. В лаборатории работали Л. С. Бененсон, И. Б. Абрамов, М. Б. Заксон, Е. Г. Зелкин, Н. Г. Пономарёв, Е. К. Киреев, В. А. Торгованов, Ю. А. Зайцев. Была организована уникальная лаборатория полупроводниковых приборов под руководством С. Г. Калашникова. В ней работали Н. А. Пенин, Г. Я. Кубецкий, Н. Е. Скворцова, В. Г. Алексеева, А. С. Дроздов. Разработкой ламповых генераторов (в основном СВЧ диапазона) занималась лаборатория, которой руководил М. С. Нейман, автор множества работ по СВЧ приборам и одной из первых систематизированных публикаций 30-х годов – книге по антенной технике. В лаборатории работали П. Н. Андреев, Д. И. Карповский, В. Квасников и др. По инициативе А. И. Берга в 108 институт в начале 50-х годов перевели группу разработчиков крайне важных СВЧ приборов ЛБВ и ЛОВ – под руководством М. Ф. Стельмаха и Л. Н. Лошакова. В неё входили Е. Н. Соловьёв, А. В. Иевский, Л. Б. Лисовский, Л. М. Фетисов, А. В. Слуцкая, К. И. Хрустачев и др. Лабораторией, разрабатывавшей некоторые особые виды электронной техники – потенциалоскопы – руководил И. Ф. Песьяцкий. В рамках радиоизмерительной лаборатории, которой вначале руководил Б. Ф. Высоцкий, а затем В. В. Дьяконов, была организована группа теории и техники пассивных СВЧ устройств (линии передачи, переходы, аттенюаторы, нагрузки, линии задержки и т. д.). Руководил группой В. И. Сушкевич. В группу входили И. А. Ащекин, Б. И. Шестопалов, А. И. Кончиц, Б. М. Данилова.
Исследованиями в области теоретических основ радиотехники занималась лаборатория, которой руководил известный специалист, автор множества книг и учебников И. С. Гоноровский. В лаборатории работали Вайсблит, Б. В. Бункин, будущий генеральный конструктор НПО «Алмаз», В. Т. Фролкин, Н. К. Игнатьев, бр. Берсеневы (затем перешедшие в КБ-1), В. А. Дубинский, З. В. Соловьёва и др.
Говоря об И. С. Гоноровском, скажу следующее. По моему мнению, два человека наиболее глубоко вспахали отечественное поле общей радиотехники в 20 веке. Это В. А. Котельников и И. С. Гоноровский. Когда у меня возникают жгучие вопросы по специальности, ищу ответы в трудах этих учёных. По большей части нахожу, но не всегда. Значит, есть ещё резерв для будущих исследователей.
Был организован целый ряд инженерных лабораторий. История утверждает, что первой из них была лаборатория телевизионных систем, которой руководил А. А. Селезнёв. Я его не застал, он уехал на другую работу. Когда я пришёл, то обнаружил остатки телевизионной тематики в лице руководителя лаборатории А. Я. Клопова, инженеров Е. Г. Разницына, Б. В. Сергованцева и др., а также макета телевизора «Ленинград» и реквизированного немецкого образца, покоившегося на стеллаже лаборатории.
Среди инженерных лабораторий были комплексные и тематические. Комплексные лаборатории не только разрабатывали узлы и блоки, входившие в состав станции, но и производили настройку комплекса станций, его испытания и сдачу заказчику. К этому разряду относилась лаборатория, руководимая А. А. Расплетиным (впоследствии Г. Я. Гуськовым). Этой лабораторией были разработаны и переданы в серийное производство станции ТОН-2, СНАР-1, СНАР-2.
Среди сотрудников лаборатории были Г. Я. Гуськов, Г. В. Кияковский, Е. Г. Разницын, А. И, Ширман, В. Ф. Илюхин, Ю. Н. Беляев, а также автор этих строк.
Другая комплексная лаборатория, которой руководил Б. Ф. Высоцкий, разрабатывала станции ПСБН, ПСБН-2. В состав лаборатории входили В. С. Лисицын, И. М. Хейфец, А. Б. Ивашкевич, М. А. Софер и др.
В первой половине 50-х годов в 108 институт была переведена группа специалистов, образовавшая комплексную лабораторию, возглавляемую Н. Кондратьевым. Лаборатория разрабатывала станции ближнего действия с использованием непрерывного излучения. В дальнейшем А. И. Берг переориентировал разработчиков на создание высокопотенциальной РЛС дальнего обнаружения, получившей впоследствии шифр «Дунай». Главным конструктором всех этих разработок был В. П. Сосульников. Антенны разрабатывал Васюков. К тематическим лабораториям относилось подразделение, в котором работали К. С. Альперович и М. Е. Лейбман. Они совершенствовали аппаратуру станций типа СОН. В лабораторию, которой руководил В. Н. Горшунов, входили А. А. Железов, А. И. Оленев, С. Н. Дурылин. Лабораторией источников питания руководил П. Н. Большаков.
Особое внимание уделял А. И. Берг вопросам противорадиолокации, т. е. вопросам создания активных и пассивных помех и, как оборотной стороне этой проблемы – помехозащите разрабатываемых РЛС и средств радионаблюдения. Но прежде чем реализовывать помехи и проверять эффективность их воздействия на РЛС, необходимо было создать широкополосные приёмные устройства для получения информации об источниках радиоизлучения. В связи с этими велениями времени была сформирована лаборатория приёмных устройств, возглавляемая видным радиоспециалистом Л. Ю. Блюмбергом. Лабораторией были разработаны и прошли успешные испытания, в т. ч. в ГДР, опытные образцы наземных станций радионаблюдения, шифр П и РМ. В лаборатории работали З. Копциовский, Я. Певзнер, Рычков, Т. Р. Брахман и И. Я. Альтман. Передатчики активных помех создавались в лаборатории, которой руководил Н. И. Оганов. Здесь были разработаны аппаратура помех ОП, затем комплекс станций ПР-1 и «Натрий». В лаборатории работали Б. Д. Сергиевский, Е. Е. Фридберг, Р. М. Воронков, А. В. Загорянский и др.
Из моего, конечно, неполного, но всё равно внушительного перечня направлений и лабораторий видно какой научно-технический потенциал выполненных и перспективных работ создал А. И. Берг при деятельном содействии А. М. Кугушева и других организаторов к концу 40-х годов.
Путь к 108 институту для А. И. Берга был долгим и извилистым. После окончания Морского корпуса он служил на линкоре «Цесаревич». Участвовал в Первой мировой войне. Затем был переведён в подводный флот. После октября 1917 г. перешёл на сторону Советской власти. В 1919 г. принимал участие в боях с интервентами на Балтийском флоте. В 1922 г. из-за полученных травм, по состоянию здоровья, был списан на берег. В 1925 г. заканчивает Военно-морскую академию со специализацией по радиотехнике, преподаёт в ЛЭТИ. В 1932 г. в Ленинграде образован Научно-исследовательский морской институт связи. А. И. Берг утверждается его директором. К середине 30-х годов А. И. Берг становится одним из ведущих советских радиоспециалистов. Один из показателей этого – книги по общей радиотехнике. В 20-х годах основным учебником был курс И. Г. Фреймана «Общая теория радиотехники», в 1932 и 1935 гг. вышла монография А. И. Берга «Теория и расчёт ламповых генераторов». В эти же годы выходит учебник М. М. Бонч-Бруевича «Основы радиотехники». Последние две книги долго хранились в моей библиотеке. В декабре 1937 г. А. И. Берга арестовали. Основание: подозрения в участии в «антисоветском военном заговоре» (дело Тухачевского). Провёл в заключении почти два с половиной года. Содержался в основном в тюрьме г. Кронштадта. Как удалось освободиться? На этот вопрос, как всегда, точного ответа нет. Полагаю, что это явилось сочетанием случайного, но благоприятного фактора и материальной потребности государства. Случайность в том, что письмо А. И. Берга К. Е. Ворошилову с разъяснениями абсурдности предъявленных обвинений попало в руки адресата. Материальная потребность состояла в том, что не удалось наладить радиосвязь между кораблями Черноморского флота, и присутствующему на испытаниях К. Е. Ворошилову сообщили об аресте А. И. Берга, на что последовала команда: «Разобраться и доложить лично». Об этом пишут дочь А. И. Берга Марина Акселевна и Ю. Н. Ерофеев в своих публикациях. Вспоминаю, что подобная связка случайного и материального помогла спасти жизнь нашего великого ракетного конструктора С. П. Королёва. Его письмо через зэковскую почту попало матери Марии Николаевне Баланиной. В письме намеками высказывалась просьба обратиться к М. М. Громову и В. С. Гризодубовой. Она посетила обоих. Есть сведения, что Валентина Степановна ходила в Кремль и с трудом добралась до Поскребышева, передав ему заявление, касавшееся судьбы Королёва. Одновременно с 1939 г. начала развиваться система закрытых КБ, известных под названием «шарашки». В одно из них с авиационным уклоном собирались перевезти С. П. Королёва. Но прежде истощённый, заболевший цингой С. П. Королёв должен был добраться с этапом от рудника Мальдяк до Магадана (600 км), попасть на судно, доплыть по замерзающему Охотскому морю до Владивостока (декабрь 1939 г.) и прибыть в Хабаровскую тюрьму. Привезли полутруп, лишённый возможности самостоятельного передвижения, с выпавшими зубами и опухшими ногами. Спасла тюремный врач, буквально выкормившая и вылечившая С. П. Королёва (Я. Голованов, «Катастрофа», Знамя, 1990 г., № 1, 2).
В мае 1940 г. А. И. Берг вышел на свободу и восстановлен в воинском звании. Стал преподавать в Военно-морской академии. В начале Отечественной войны произошло важное событие, связанное с именем А. И. Берга. Он в качестве члена комиссии Ленинградского обкома и облисполкома посещает токсовскую РЛС, разработанную в ЛФТИ (впоследствии «Редут» и РУС-2). Он впервые видит РЛС в действии и проникается новыми идеями. Из эвакуации, куда он попадает вместе с Академией, он пишет своему военно-морскому начальству о необходимости развития радиолокации. Весной 1943 г. его вызывают в Москву. Он посещает с докладом о перспективах радиолокации некоторых крупных военачальников – маршала артиллерии Н. Н. Воронова и маршала авиации А. Е. Голованова. На совещании у И. В. Сталина доклад делал А. И. Берг. По словам докладчика Сталин ходил, курил трубку, ругался, что он ничего не понимает… А под конец произнёс фразу, которая прекратила все разнотолки и создала условия для возникновения нового вида промышленности – радиолокационной: «А, по-моему, товарищ Берг прав». Рассматривались и сложные вопросы. А. И. Берг спросил: «Можно ли мне доверять? Ведь я только что вышел из тюрьмы». Ответ Сталина я слышал в такой интерпретации: «Вас кто-нибудь обижает?» Берг молчал. Сталин продолжал: «Не обижает. Работайте. А виновных мы накажем», Дело было накануне Курско-Белгородской операции 1943 г. Сталин сказал: «Чтобы вы начали работу, нам надо ещё победить под Курском. Вот победим – и приступите».
4 июля 1943 г. вышло постановление ГКО «О радиолокации». По этому постановлению создавался Совет по радиолокации при ГКО. Председателем Совета был назначен Г. М. Маленков, членом – А. И. Берг. Согласно постановлению организуется Всесоюзный научно-исследовательский институт радиолокации, – в дальнейшем получивший название ВНИИ-108. Первым директором был А. И. Берг. Ввиду его загруженности на государственных должностях в период 1943–1947 институт возглавлял П. З. Стась. С 1947 г. А. И. Берг возвращается к руководству институтом.
Когда я пришёл в институт, он уже назывался Центральным НИИ-108 (ЦНИИ-108) и подчинялся Комитету № 3 при СМ СССР. По мере моего ознакомления с проблемами, стоящими в повестке дня 13 лаборатории, а ещё шире – перед комплексными лабораториями вообще, я стал понимать, что должен существовать механизм, связывающий эти проблемы в единое целое. Кто-то должен был приводить этот механизм в действие, решать главные, ключевые вопросы, распределять усилия между исполнителями. Постепенно выяснилось, что за дирижёрским пультом стоит ни кто иной, а А. И. Берг, тогда директор института. Я проиллюстрирую это на примере станций, разрабатываемых 13 лабораторией и получивших впоследствии наименование СНАР. Прежде всего, о постановке вопроса. На совещании у А. И. Берга подвергалась сомнению сама возможность реализации таких станций. Скептики говорили вроде бы разумные вещи: «местники» задушат любой полезный сигнал. Ведущие конструкторы, один за другим, отказывались от разработки. Военные настаивали. «Безумно храбрые» А. А. Расплетин и Г. Я. Гуськов дали согласие. Но решать-то надо было А. И. Бергу. Он рисковал не только своим именем, но и престижем недавно организованного института. При неудаче были бы впустую затрачены большие государственные средства, в чём не преминули бы обвинить А. И. Берга. Думаю, что так, с кондачка, А. И. Берг не дал бы согласия на разработку. По-видимому, длительные беседы с А. А. Расплетиным, представленные расчёты убедили А. И. Берга, и работа пошла. Но надо было решить ещё один, кардинальный вопрос: а как вообще проходят УКВ, и, в частности, в сантиметровом диапазоне волн, в приземном слое, каковы дифракционные явления с учётом кривизны земли. В теоретическом, расчётном плане решать эти вопросы было поручено А. И. Бергом лаборатории М. А. Леонтовича. Затем последовали экспериментальные исследования. Полученные результаты регулярно обсуждались с А. А. Расплетиным.
Разрабатываемые станции надо было комплектовать добротными полупроводниковыми и вакуумными приборами. А. И. Берг поручил лаборатории С. Г. Калашникова разработать технологию изготовления германиевых СВЧ диодов в сантиметровом диапазоне волн. Такая технология была создана, диоды опробывались в СВЧ макетах 13 лаборатории, всё это дало толчок отраслевым предприятиям наладить выпуск смесительных приборов с приёмкой заказчика. Через несколько лет появились первые публикации о начале развития транзисторной техники. Некоторые члены б. Комитета № 3 считали эти публикации чистой рекламой. Но в лаборатории С. Г. Калашникова группой Н. А. Пенина (Г. Я. Кубецкий, Н. Е. Скворцова) были разработаны первые образцы сплавных транзисторов, которые испытывал я в 13 лаборатории и Д. В. Незлин в 22 лаборатории.
Много трудностей возникло при разработке многорезонаторных магнетронов, работающих в импульсном режиме. Теоретическая и экспериментальная проработка приборов этого типа велась давно. В 108 институте работы велись в группе Д. И. Карповского. Но промышленных образцов сантиметрового диапазона волн, удовлетворяющих заказчика, не было. Кроме того, отсутствовала комплектация (накопительные и проходные высоковольтные конденсаторы, дроссели и т. п.) для импульсных модуляторов. Всё это должна была поставлять электровакуумная отрасль. Но чтобы пробить разработку, изготовление и поставку требуемых изделий одного авторитета А. А. Расплетина было, конечно, недостаточно. Действовали через А. И. Берга. У него были рычаги воздействия вплоть до Г. М. Маленкова и И. В. Сталина.
Но наибольшие хлопоты, пожалуй, доставила разработка антенны станции. Требовалось не просто создать систему с острым лучом и малыми боковыми лепестками, но и обеспечить сканирование этого луча в пространственном секторе с относительно большой скоростью и поворотом этого сектора на 360°. По согласованию с А. А. Расплетиным А. И. Берг поручил эту сложную разработку Е. Н. Майзельсу, который привлёк к ней молодого инженера и аспиранта М. Б. Заксона.
В соответствии с требованиями остановились на щелевой волноводной антенне. Теория отсутствовала, опыта также не было. В 1945 г. М. А. Леонтович опубликовал в ЖЭТФ статью, посвящённую излучению из узкой щели. Стали проводить эксперименты, параллельно Я. Н. Фельд, поначалу в лаборатории М. А. Леонтовича, а затем в антенной лаборатории вплотную занялся разработкой математического аппарата для развития теории щелевых антенн. Отчёты, статьи, докторская диссертация Я. Н. Фельда, кандидатская М. Б. Заксона проходили через А. И. Берга, по ним он оценивал в том числе перспективы создания полноценной антенной системы для станции. Но когда макеты антенны были изготовлены, впереди ещё была производственная стадия. Известно, что на серийном заводе антенна Майзельса-Заксона проходила с большим трудом, были даже опасения в её несерийноспособности. На завод кроме М. Б. Заксона и ведущего конструктора М. Т. Цуккермана постоянно выезжал А. А. Расплетин, но не только. Приезжали разбираться А. М. Кугушев и А. И. Берг. Постепенно трудности были преодолены, и станция поступила в войска.
Подобные проблемы возникали и в других комплексных лабораториях института, и А. И. Бергу приходилось не только вникать в их суть, но и принимать необходимые решения.
Так, в лаборатории, руководимой Б. Ф. Высоцким, для самолётной РЛС необходимо было спроектировать антенну со специальной диаграммой направленности в вертикальной плоскости, так называемой косекансной диаграммой по полю. Никакого опыта в этом деле не было, и Е. Г. Зелкину, которому поручили разработку, вынужден был буквально с азов создавать методику приближённого расчёта излучателей, дающих требуемую диаграмму. А. И Бергу докладывали этот вопрос, состоялось обсуждение, в результате такая антенна была изготовлена и вошла в состав станции.
Но не только высокой материей приходилось заниматься А. И. Бергу. Под его началом были люди, и им надо было уделять немалое внимание. Я был тогда членом комитета комсомола, и мне поручили обследовать положение молодых сотрудников, проживающих в общежитиях института. Как помню, приехал в Крюково (ныне Зеленоград). Зашёл в комнату, где жило несколько девушек. Спрашиваю: как вы тут живёте? Отвечают: ничего, нормально. И после паузы: А у нас тут был Берг, в адмиральской форме. Походил, походил и спрашивает: А у вас тут клопы есть? Отвечаем: есть. «А что же вы молчите? Надо во все колокола бить».
В том же Крюкове, в маленьком домике, числившемся общежитием, проживала молодая супружеская парка – А. В. Данилов с женой Бэлой. Впоследствии А. В. Данилов стал известным специалистом по радиолокационным покрытиям, Б. М. Данилова – крупнейший знаток по СВЧ переходам и СВЧ трансформаторам, активный сотрудник отдела В. И. Сушкевича.
В самом начале 50-х годов в институте появился Илья Семёнович Джигит, ставший референтом А. И. Берга и секретарём Учёного совета. Это был исключительно эрудированный человек, я у него видел подшивки Proceedings чуть ли не с 30-х годов. И. С. Джигит проводил важнейшую работу: готовил для А. И. Берга аннотации, выписки из статей, часто со своими комментариями. Таким образом А. И. Берг находился в курсе всей мировой научной литературы. Впоследствии, уже при П. С. Плешакове, И. С. Джигит стал руководителем работы «Спрут» (а не А. А. Меркин, как кто-то написал), и я с ним по этой работе тесно сотрудничал. Будучи секретарём Учёного совета, И. С. Джигит активно помогал аспирантам. У нас, в 13 лаборатории работал аспирант Ю. Н. Беляев, офицер запаса. Ему пришла повестка из райвоенкомата, где ему сообщили, что с учётом его прежней службы в Советской армии, его вновь мобилизуют. Все попытки доказать его аспирантский статус не приводили к успеху. И. С. Джигит, знавший эту проблему, пытался по телефону донести до Горвоенкома важность решаемых аспирантом задач. Но все усилия оказались тщетными. И. С. Джигит доложил А. И. Бергу о сложившейся ситуации. А. И. Берг позвонил в Генштаб КА, но начальника Генштаба в кабинете не оказалось. Сообщили, что начальник Генштаба, в то время генерал армии Штеменко, находится на спектакле в Большом театре. А. И. Берг поехал в Большой театр и в антракте нашёл Штеменко и убедил его в важности проводимых аспирантом работ. И не только словесно убедил, но и получил нужную резолюцию на заранее подготовленной бумаге.
Одной из жгучих проблем того времени была жилищная проблема. А. И. Бергу приходилось заниматься ею вплотную. Я тогда был в 13 лаборатории на выборной профсоюзной работе, и в профсоюзных органах рассказывали, как А. И. Берг решал квартирный вопрос. Ему удалось договориться с Министерством обороны о выделении квартиры одному из офицеров, имевшему семью и детей. Офицер съездил в Управление, ему там дали обещания, и он приехал и доложил А. И. Бергу. «Где ордер?» – спросил Берг. Ордера не было. «Езжай и привози ордер». В конце концов квартиру офицер получил. Этим офицером был, как выяснилось позже, в то время подполковник Н. П. Емохонов.
Сильной стороной А. И. Берга как стратега было не только планирование и обеспечение главных ударов, но и создание подкрепляющих сил, без которых главные удары были бы безуспешными. Я прежде всего имею в виду работу по формированию экспериментального производства и в целом наращивание производственного потенциала института. Руководителем производства был тогда опытный работник Куперман. Производство располагалось в кирпичном здании, примыкающем к главному корпусу. Кроме того, был отдельный цех, руководителем которого являлся Б. С. Хайкин. В цехах трудились специалисты высокого класса, рабочие разных профессий – фрезеровщики, токари, слесари, сборщики, монтажники – но одинаково преданные делу. Одни из них пришли с войны, другие с оборонных предприятий. Вспоминаю таких асов как Канунников, Майоров, Волков, Колесов, Герасимов, Лобанев, с которыми мне пришлось совместно работать.
Во времена А. И. Берга были созданы мощные конструкторский и технологический отделы. Конструкторы разрабатывали механизмы и радиоустановки любого уровня сложности. Технологи не отставали. Помню, как главный технолог П. И. Бушминский, увидев мой заказ на эндовибратор высокой добротности, сначала отказал, ссылаясь на отсутствие станков нужного класса, потом изделие было изготовлено с добротностью более 5000.
Не могу не упомянуть роль А. И. Берга в создании уникальной библиотеки и читального зала. Часть библиотеки поначалу находилась в ведении Совета (комитета), затем ГУ МО и, наконец, перешла под управление института. А. И. Бергу в 40-х годах удалось получить в правительстве валютный фонд, на который закупались иностранные книги и журналы.
Как всякий человек, А. И. Берг мог менять оценки людей, с которыми соприкасался, при смене обстоятельств. Так, представляя именитому гостю одну из сотрудниц института и назвав её «нашей Софьей Ковалевской» (речь идёт о Ф. М. Песелевой), он через некоторое время при неудачах говорил, что вообще ему «надоели все эти Софьи Ковалевские». То же самое и в отношении должностных лиц. Назвав в разговоре с Б. Д. Сергиевским Г. М. Маленкова сверхпунктуальным человеком, А. И., спустя десятки лет в беседе с Ю. Н. Ерофеевым выразился о том же человеке так: «Вон пузо какое отрастил. Сталина боялся как огня». Эти метаморфозы никак не отражались на главном качестве А. И. Берга, его стремлении искать и говорить правду, вскрывать недостатки, а иногда и провалы в работе, бороться с бюрократизмом и бездушием. Находясь на крупных должностях, А. И. Берг, невзирая на лица, пишет в ЦК КПСС записки и письма с требованием устранения негативных явлений, с которыми он столкнулся в промышленности, медицине, образовании. Подобные обращения находят сторонников, но некоторым всё это не нравится. Во второй половине 1953 г. А. И. Берга назначают заместителем министра обороны СССР по радиолокации. В период 1953–1955 гг. он работает под началом Н. А. Булганина, в 1955–1957 гг. под началом Г. К. Жукова.
К семидесятилетию А. И. Берга, т. е. к 1963 г., у него образовался солидный послужной список. Учитывая его заслуги, 108 институт и Минрадиопром подготовили представление о присуждении А. И. Бергу звание Героя социалистического труда. Как рассказывал нам близкий соратник А. И. Берга И. С. Джигит, документ «застрял» из-за отказа некоторых должностных лиц во внешних инстанциях его завизировать. Пришлось обращаться в высшие органы власти, где вопрос положительно и был решён.
То, что я выше рассказывал, касалось в основном деятельности А. И. Берга в период его руководства таким предприятием как 108 институт. Но я хотел бы предостеречь читателя от впечатления, что при «дедушке Берге» в институте царила «тишь да гладь, да Божья благодать». Я проработал девять из десяти лет при непосредственном руководстве А. И. Берга. Так что могу судить. Дисциплина поддерживалась жёсткая. Внизу прикреплялись табельные часы, и люди отбивали время прихода и ухода. Мой сослуживец А. И. Ширман, отбивая карточку на 2–3 минуты позже положенного и доказывая рядом стоявшей табельщице, что он пришёл вовремя, регулярно в приказе получал «строгача». Б. Д. Сергиевский в своих воспоминаниях рассказывал об истории со своими опозданиями, нажимал на гуманность А. И. Берга. Возможно, что это и так. Но я был в то время профсоюзным деятелем и помню, что вопрос о целой серии опозданий Б. Д. Сергиевского рассматривался на товарищеском суде, куда «сгоняли» практически весь коллектив института. Врио директора Лавров и начальник политотдела Горохов доходили до требования об увольнении. Спас Т. Р. Брахман. Проводилась неукоснительная режимная политика. Я уже рассказывал, как мы несколько недель искали тетрадь, которая принадлежала технику Антонову, контуженному на фронте и имевшему проблемы с памятью. Мы её нашли под осциллографом, который он поставил на неё, а потом забыл. Ему всё это грозило в первую очередь, а мне и А. А. Расплетину во вторую и третью.
Невыполнение производственных планов, особенно начальствующим составом, влекло серьёзные последствия вплоть до отстранения от должности. Промахи в работе, могущие причинить видимый ущерб, также наказывались. А. Я. Эмдин, человек с безукоризненной трудовой биографией, шагал несколько километров пешком по грязи, когда А. А. Расплетин узнал, что тот не закрепил антенну в кабине, а это грозило аварийной ситуацией.
Летом 1953 г. А. И. Бергу сообщили, что кабина будущей станции СНАР-2 сошла с передних опор и приподнялась под тяжестью установленных сзади двух движков питания. После разбора ситуации А. И. снял с должности Г. Я. Гуськова и восстановил его только спустя полтора года.
Из книги Я дрался на бомбардировщике [«Все объекты разбомбили мы дотла»] автора Драбкин Артем ВладимировичБЕЛОУСОВ Николай Иванович Я родился возле станции Кистендей Оркадакского района Саратовской области 14 октября 1918 года. Вскоре семья переехала в районный город Ртищев. Отец - потомственный сапожник. Во время войны, когда за работу ему платили не деньгами, а продуктами,
Из книги Истребители [«Прикрой, атакую!»] автора Драбкин Артем ВладимировичТИТОВ Федор Иванович Я родился в 1919 году в Тульской области на ныне не существующей железнодорожной станции Турпаново. Окончил шесть классов средней школы и поступил в железнодорожное ФЗУ. Окончил училище в 1936 году, получив специальность слесарь-паровозник 3-го разряда,
Из книги Танкисты [«Мы погибали, сгорали…»] автора Драбкин Артем ВладимировичКлименко Виталий Иванович Виталий Клименко в классе училища перед стендом с мотором М-11Рядом, в 100–125 км от Шауляя, проходила граница с Германией. Близость ее мы ощущали на своей шкуре. Во-первых, непрерывно шли военные учения Прибалтийского военного округа, во-вторых, на
Из книги Я дрался в Сталинграде [Откровения выживших] автора Драбкин Артем Владимирович Из книги Стратегическая разведка ГРУ автора Болтунов Михаил ЕфимовичШибанов Виктор Иванович В Сталинграде базировались на Центральном аэродроме. С задания вернулся на рассвете - и налет. Три девятки немцев зашли с востока от солнца. Слышу гул по всему небу. Идут 27 штук, как на параде. Как дали! 61 человек был убит на аэродроме. У моего
Из книги Истребители Первой Мировой войны. Часть 2 автора Иванов С. В.«Дядька» Нил Иванович За спиной у полковника Ленского была война, учеба в Институте иностранных языков, в дипломатической академии, две зарубежные командировки. Опыта, и жизненного, и профессионального, достаточно. Да и силы, энергии еще хватало на двоих. Командование
Из книги Штурмовики [«Мы взлетали в ад»] автора Драбкин Артем ВладимировичАвиатик (Берг) D.I Истребитель спроектирован в 1916 году инженером Юлиусом фон Бергом. Самолет имел очень простую конструкцию, его можно было собирать даже в небольших мастерских. Машина отличалась хорошими летными качествами, что подтверждают и итальянские пилоты,
Из книги Фронтовые разведчики [«Я ходил за линию фронта»] автора Драбкин Артем ВладимировичЧувин Николай Иванович Осенью мой 74-й шап перелетел на фронт под Брянск. Помню командование фронтом приказала командиру 74-й шап полка капитану Савченко Павлу Афанасиевичу нанести удар по скоплению техники противника, в 160 километрах южнее Брянска. Погода была
Из книги Мы сгорали заживо [Смертники Великой Отечественной: Танкисты. Истребители. Штурмовики] автора Драбкин Артем ВладимировичПургин Николай Иванович Третий вылет мне хорошо запомнился… Ты знаешь, полеты все одинаковые, тут рассказать нечего: взлет, сбор, пришли на цель, атаковали «по ведущему» и ушли. Запоминаются вылеты, в которых происходило что-то неординарное. Так вот, в этот раз я взлетел,
Из книги Взлет, 2015 № 05 Специальный выпуск автораСоловьев Александр Иванович Интервью - Николай Чобану <…>- Когда вас призвали в армию?- Кажется, 26 марта нас освободили от оккупации, а уже 28-го меня призвали. Правда, вначале человек пятьдесят пошло в город, и подпольщики нас организовали: раздали оружие и
Из книги Я дрался на Т-34 [Обе книги одним томом] автора Драбкин Артем ВладимировичЩиц Константин Иванович Нас отправили куда-то на северо-западный фронт в Калининскую область, даже не знаю точно куда, но по дороге случился немецкий прорыв, наш эшелон остановили и прямо с платформ отправили в бой, благо боеприпасы у нас с собой были…Темень, ночью же это
Из книги На войне как на войне. «Я помню» автора Драбкин Артем ВладимировичКабаков Иван Иванович В годы войны выполнил 76 боевых вылетов в составе 73-го бомбардировочного авиаполка ВВС Краснознаменного Балтийского флота. Награжден орденом Красного знамени.– Окончил училище на СБ в мае 1941-го. Немного задержался, ожидая назначения, а тут война. Мы,
Из книги автораШиц Константин Иванович Я родился 25 сентября 1923 года в городе Рогачев Гомельской области. Семья у нас была самая обычная: у меня еще было два младших брата, Валентин и Алик. Отец был служащим, работал в разных местах, а мама занималась домашним хозяйством. Она у нас из
Из книги автораКорякин Юрий Иванович Меня призвали в октябре 1941-го из 10-го класса в дни всеобщего московского разорения, грабежа и паники. Призвали, несмотря на то что мне только исполнилось семнадцать. Видимо, чтобы не оставлять немцам потенциального солдата. Примерно неделю я шел
Из книги автораДементьев Николай Иванович – Я родился 20 мая 1920 года в г. Калинин (ныне Тверь). Родители мои были простыми рабочими, отец трудился мастером текстильной промышленности, которая была в то время в родном городе очень развита. Он был коммунистом, участником Первой мировой и
Из книги автораЖидков Ростислав Иванович Я окончил десятилетку в 1940 г. У нас была альтернатива – либо идти в армию на ускоренные курсы подготовки офицеров запаса, либо поступать в военное учебное заведение. Я сам туляк, оружейник, и я решил поступить в оружейно-техническое училище. С
